Троица Новозаветная

 
с. 50¦ 5. Троица Новозаветная

Середина XVII века. Москва
Дерево, темпера. 235 × 93
Происходит из Успенского собора Московского Кремля¹
Музей «Московский Кремль», инв. МР-3472/2

Иконографический тип, известный под названием «Троица Новозаветная», или «Сопрестолие», сложился и первоначально получил распространение в искусстве Западной Европы. В основе его лежат богословские толкования Иеронима Блаженного на текст 109-го псалма. Начиная с XII века варианты таких изображений встречаются в иллюстрациях различных богослужебных книг, а не позже XIV века в качестве особого иконографического извода они получают известность и в искусстве византийского мира. На русской почве один из наиболее ранних примеров этой иконографии можно видеть в клейме так называемой «Четырехчастной» иконы середины XVI века, которая хранится в Благовещенском соборе Московского Кремля.

Появление в Москве икон со сложной и непривычной иконографией вызвало серьезные споры по поводу изобразимости первого лица Троицы. Рассмотрением этой проблемы занимался церковный собор 1553–1554 годов. На нем было найдена формула, обосновывающая возможность писать невидимое Божество. Оно изображалось «по пророческому видению». Такие образы, наряду с традиционными изводами, разрешалось использовать в иконописи для раскрытия догматического смысла библейских текстов, прежде всего пророчеств, и сложных мистико-дидактических богословских сочинений. Сложившиеся именно в это время новые принципы соотношения слова и изображения сохраняли свое значение в русской живописи до середины XVII века, а в провинции и до середины XVIII века.

На облачном фоне иконы из Успенского собора вверху вязью написан текст 109-го псалма: «Рече господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109 : 1). В центре узкой доски изображена Святая Троица. Ее окружает круглая двуцветная «слава», внутри желтая, а снаружи темно-синяя, с изображениями небесных сил на ее фоне. Три лица Троицы представлены не в виде традиционных трех ангелов, а в образах сидящих рядом Христа-средовека, седовласого старца — Бога Отца и Святого Духа в виде голубя в медальоне между ними. У Христа крестчатый нимб с обычным надписанием. У Бога Отца Саваофа звездчатый нимб, символ вечности, рядом с которым находится надпись: «Г[оспод]ь Саваоф». Изображение первого лица Троицы в виде старца основано на тексте видения пророка Даниила: «Видел я... что поставлены были престолы, и воссел Ветхий Деньми; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы его — как чистая волна; престол Его — как пламя огня...» (Дан. 7 : 9). Тексту пророчества Исайи отвечает изображение трона в виде огнекрылых херувимов: «Господи Саваоф, Боже Израилев, седящий на херувимах» (Ис. 37 : 16). О совместном сидении Отца и Сына говорится в том же пророчестве Даниила: «...с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему» (Дан. 7 : 13).

Сидящие рядом Христос и Бог Отец облачены, согласно тексту псалма, в обильно покрытые ассистом царственные далматики, с оплечьями и лорами, и в гиматии поверх них: «Господь царствует; Он облечен величием, облечен Господь могуществом и препоясан...» (Пс. 92 : 1). Одежды Бога Отца более светлые, чем у Христа, и серебряный ассист на них знаменуют его невидимость.

Из-под «славы» видны концы ярко-красного ромба. В них изображены символы евангелистов — четыре животных, о которых говорится в видении пророка Иезекииля (Иез. 1 : 5–11). За пределами «славы» сверху и снизу — сонмы ангелов. Среди верхней группы ярко-красным плащом и поднятыми широко раскинутыми крыльями выделяется архангел Михаил. Везде в промежутках между изображениями видны крупные клубящиеся на темно-оливковом фоне «облака». Они указывают на еще один образ, послуживший источником описываемой композиции: «Наклонил Он [Господь] небеса и сошел, — и мрак под ногами Его... И мрак сделал покровом Своим; сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных» (Пс. 17 : 10; 12). Афанасий Великий, толкуя этот текст псалма, пишет, что здесь пророк «дает разуметь сокровенность домостроительного пришествия и невидимость Божию, чтобы сказанное не увлекло нас в плотские понятия» (Об истолковании псалмов)².

Необычный узкий формат доски, расположение групп архангелов над и под «славой» и особенно отсутствие позема, замененного сплошным облачным фоном, делают композицию иконы похожей на роспись свода. Это позволяет предположить, что икона изначально служила «небом», то есть завершением сени над ракой с реликвиями, либо являлась внутренней крышкой раки. Об этом же говорят ее размер и сохранность: живопись покрывал слой темной олифы, но она никогда не переписывалась.

Икона экспонируется впервые.

Литература

• Успенский Л. А. Большой Московский собор и образ Бога Отца // Вестник Русского западноевропейского патриаршего экзархата. Париж, 1972.

Е. Осташенко с. 50
 ¦