Архангел Михаил лоратный, с «Чудом в Хонех»

АРХАНГЕЛ МИХАИЛ ЛОРАТНЫЙ с «Чудом в Хонех»
Первая половина — середина XV века. Рязань (или вологодские земли). Дерево, темпера, 62,6 × 42

Гордостью московской коллекции В. А. Бондаренко является древний образ Архангела Михаила — иконографический и художественный уникум XV столетия. Эта чрезвычайно редкая для древнерусской культуры икона восходит к знаменитому в древности, но ныне утраченному храмовому образу Архангельского собора Рязанского Кремля, самые ранние повторения которого до сих пор были известны лишь от XVI века. Поэтому восстановить его древнюю историю стало возможным только с появлением публикуемого памятника.

Лежащий в основе иконы сюжет связан с одним из самых известных чудес архистратига Михаила. Он был настолько значимым, что Византийская Церковь уже в самое раннее время установила для него специальное празднество, ежегодно отмечаемое 6 сентября. К этому дню в служебных минеях было приурочено чтение древнего литературного памятника «Сказание о чуде в Хонех», отредактированного в X в. Симеоном Метафрастом. Согласно этому источнику, в Колоссах близ города Иераполя (малоазийская область Фригии), в местности, называемой Херотопа, находился целебный источник, который забил после того, как это святое место посетил Иоанн Богослов, предсказавший явление здесь архистратига Михаила. Вода его стала причиной исцеления и крещения многих язычников, а среди них и немой дочери знатного лаодикийского горожанина, влившего святую жидкость в ее уста по велению явившегося во сне Архангела Михаила. Пораженный чудом отец крестился со всем семейством и в благодарность воздвиг рядом с источником храм во имя небесного посланника. При нем с детства в течение 60 лет служил пономарем некий отшельник Архипп, посвятивший жизнь заботе о храме и источнике. Охраняя святыню от неверных, он многих обратил в христианство, видимо, благодаря чудотворной силе святой воды. Крайне недовольные этим язычники решили уничтожить почитаемое христианское святилище, а вместе с ним и его твердого заступника Архиппа. После многих неудачных попыток они придумали весьма хитрый способ: соединить две реки Лукокапрос и Куфос в одно русло и, построив плотину, а затем разрушив ее, направить сокрушающие потоки на церковь. Однако усилиям тысяч язычников противостояла страстная молитва св. Архиппа архангелу Михаилу, не прекращавшаяся в течение всех десяти дней ведения работ. Когда молившийся в храме отшельник услышал страшный шум идущего на храм потока, перед ним неожиданно явился архистратиг Михаил. Он предложил Архиппу «перейти одесную» — встать справа от архангела — а затем ударом жезла открыл широкую расселину в камне рядом с алтарным престолом и повелел устремиться в нее водному потоку. Защитив храм, Михаил пообещал старцу, что место это будет свято на все времена. Увидев столь дивное чудо, язычники бежали, а отшельник горячо благодарил архистратига за помощь. Место же, где произошло чудо, получило название Хоны — расселина. Действительно, вставший справа от Михаила отшельник Архипп, сложивший в молитвенном жесте руки, оказался прямо под крылом архангела, иллюстрируя слова праздничного тропаря: «оградите нас кровом крил невещественная твоея славы».

Архангел Михаил, занимавший в небесной иерархии почетное место архистратига, начальника небесного воинства, изображен на иконе из собрания В. А. Бондаренко в византийских придворных одеждах: темно-синем дивитисии, украшенном розетками с солярными знаками, золотым оплечьем (маниакием) и таким же лором с жемчужной обнизью, драгоценными камнями и тринадцатью медальонами с полуфигурами архангелов с жезлами в руках. Эта редкая особенность его одежд выявляла не только царственный характер архангела, — он был покровителем византийских императоров, — но и его роль как небесного «чиноначальника», предводителя ангельского воинства. Об этом напоминает и его темно-красный плащ воина с голубыми пробелами, а не гиматий, что было типично для одеяний архангелов. Золотые, унизанные жемчугом кампагии — торжественная придворная обувь — завершают богатый царский наряд архистратига. В руках у него традиционные ангельские атрибуты. В правой руке он держит мерило (жезл), а в левой — зерцало (сферу) с изображением душ праведных в «руце Божией», окруженных сферой со стилизованным «солнечным» орнаментом. Эта деталь выявляет еще одну грань почитания Михаила как посредника между Богом и людьми, проводника душ в загробном царстве — психопомпа. Поскольку по средневековым представлениям он был привратником Рая, имевшим «ключи от неба», его воспринимали как ходатая, хранителя человека в час смертный, принимающего душу и сопровождающего ее на пути небесных мытарств и в загробном мире. Не случайно его именем называли храмы-усыпальницы византийских императоров, а впоследствии и московских князей.

Миниатюра Киевской Псалтири (1397 г.), л. 130 об.

Особенно широкое распространение сюжет «Чуда в Хонех» получает с конца XIV в. вместе с расцветом монашеской жизни, когда христианским идеалом становится строгая, аскетическая жизнь, особо прославляются иноческие добродетели и подвиги пустынничества. Все это хорошо видно в образе св. Архиппа, олицетворявшего действенную силу отшельнической молитвы, способной противостоять злу и пороку. На иконе В. А. Бондаренко он представлен, как и на всех известных с X в. изображениях этого сюжета, в одеждах великосхимника — с куколем на голове. Хотя в тексте сказания пономарь Архипп, проживший всю жизнь в пустынном месте у храма, нигде не назван ни иноком, ни схимником. Однако его уединенная, отшельническая жизнь, которую он проводил в строгом посте и молитве, была сродни житию великосхимника. На Руси первый из монастырских храмов во имя Чуда архангела Михаила в Хонех был построен в 1365 г. в основанном митрополитом Алексеем в Московском Кремле Чудовом монастыре. Его храмовая икона, равно как и сам храм, не сохранилась, но, по-видимому, именно ее реплики отразились в других московских памятниках. В них предпочтение неизменно отдавалось варианту с равновеликими, равночтимыми образами архангела Михаила и монаха Архиппа, развернувшимися друг к другу в позе собеседования. Так изображены они на миниатюре Киевской Псалтири (1397 г.), л. 130 об., клейме иконы «Архангел Михаил, с деяниями» из Архангельского собора Московского Кремля (1399), вероятно, такой и была не дошедшая до нас храмовая икона кремлевского собора Чудова монастыря.

В то же время, как мы видим это на иконе собрания В. А. Бондаренко, в русском искусстве этого времени существовал и менее известный византийскому искусству вариант композиции с масштабно выделенной фронтальной фигурой архангела. Судя по всему, иконография этого образа восходит к древней храмовой иконе Архангельского собора Рязанского Кремля (Рязанский обл. худ. музей), не дошедшей до нашего времени, но сохранившейся в списке первой половины XVI в., до мельчайших подробностей повторяющем публикуемое произведение. Высокое царственное положение Архангела подчеркивается небольшим деисусным чином, размещенным на верхнем поле. В центре его, прямо над головой Михаила, представлен образ Спаса Нерукотворного, обычно сопровождавшего на Руси моленные иконы, связанные с личным благочестием.

Архаический язык иконы и ее материальные данные: грубо рубленная скобелем доска, неровно выдолбленный ковчег, необычная по насыщенному колориту живопись, замершие фигуры с подвижными острыми силуэтами — сродни как древним рязанским иконам, так и искусству вологодских земель.