Благовещенский собор Московского Кремля. Праздничный чин

В литературе начала XX в. иконы праздничного ряда, древняя живопись которых была скрыта под записями, упоминаются в общих исторических обзорах Благовещенского собора вместе с иконами деисусного чина без каких-либо датировок и характеристик. В этих же работах со ссылками на Никоновскую летопись и «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина отмечается, что в 1547 г. в Благовещенском соборе сгорел «деисус Андреева писма Рублева»; при этом указывается, что словом «деисус» «обозначался и весь иконостас».

Первая атрибуция древних икон праздничного ряда, определяющая их как произведения мастеров «школы Феофана Грека», появилась в каталоге Первой выставки национального музейного фонда, где были представлены иконы «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря», «Вход в Иерусалим», «Тайная вечеря» и «Успение», только что раскрытые из-под поздних записей. И. Э. Грабарь полагал, что эти иконы, так же, как и «Деисус» Благовещенского собора, относятся к концу XIV или началу XV в. и созданы в «мастерской Феофана, который именно в это время работал в Москве в Благовещенском соборе». «Так как его главным учеником и помощником был Рублев, — продолжает свою мысль И. Э. Грабарь, — то весьма вероятно и его участие в создании этих икон. Восемь праздников, видимо, принадлежат одному художнику и только девятый — “Успение” — обнаруживает руку другого мастера».

В работах последующих лет И. Э. Грабарь решительно связал древние иконы деисусного и праздничного рядов иконостаса с летописным сообщением о «подписи» Благовещенского собора в 1405 г. Феофаном Греком, Прохором с Городца и Андреем Рублевым, разделив «Праздники» на две группы, первую из которых, состоящую из шести икон («Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Вход в Иерусалим»), он отнес к творчеству Андрея Рублева, а вторую группу — остальные восемь икон («Воскрешение Лазаря», «Тайная вечеря», «Распятие», «Положение во гроб — Оплакивание», «Воскресение — Сошествие во ад», «Вознесение», «Сошествие Святого Духа», «Успение») — приписал Прохору с Городца. Эта атрибуция с небольшими уточнениями относительно иконы «Воскрешение Лазаря» (перенесена в «рублевскую» группу) была принята В. Н. Лазаревым, а затем большинством исследователей, обращавшихся к этим произведениям как в специальных научных статьях, так и в популярных изданиях и обобщающих работах.

Одновременно с «рублевской» атрибуцией И. Э. Грабаря возникла и другая точка зрения (принадлежит А. И. Анисимову), предостерегавшая от преждевременного отождествления только что раскрытых икон с произведениями трех мастеров, названных в летописной записи 1405 г. Осторожное, критическое отношение к оценке этих икон как бесспорно «рублевских» высказали впоследствии также А. И. Некрасов и Н. А. Демина. М. В. Алпатов принял гипотезу И. Э. Грабаря, но в его нередко противоречивых характеристиках кремлевских икон постоянно присутствует ощущение нетипичности для творчества Андрея Рублева этих произведений, явных затруднений при определении «кто именно из двух русских мастеров — Прохор из Городца или Андрей Рублев выполнял ту или иную икону».

Новая датировка и атрибуция икон праздничного ряда была предложена Л. В. Бетиным, связавшим их происхождение с древним Архангельским собором Московского Кремля, который был расписан в 1399 г. Феофаном Греком с учениками. В соответствии с выдвинутым предположением Л. В. Бетин датировал иконы «Праздников» так же, как и «феофановский Деисус», — 1399 годом. Исследователь увидел в них «коллективную работу» мастеров московской школы, писавших по «прорисям» Феофана Грека; идея о создании Феофаном Греком «рисунков-образцов» всех икон из древнего иконостаса Благовещенского собора принадлежала М. А. Ильину.

В 1980-e гг. благодаря изучению письменных источников было установлено, что все внутреннее убранство Благовещенского собора погибло в пожаре 1547 г. В то же время анализ художественной структуры «рублевской» группы «Праздников» в сравнении с наиболее достоверными произведениями Андрея Рублева (фресками Успенского собора во Владимире 1408 г. и иконой «Святая Троица» начала XV в.) показал существенные различия между этими памятниками. Сомнение в принадлежности «рублевских» икон праздников к творчеству Андрея Рублева высказали также Г. И. Вздорнов, Э. С. Смирнова и Г. В. Попов. По мнению А. И. Яковлевой, благовещенские «Праздники» могли быть созданы либо «мастерами “круга А. Рублева” уже во втором десятилетии XV в.» (как предполагает Г. В. Попов), либо мастерами той артели, которая работала в Кремле в первом десятилетии XV в.; ближайшие их аналогии — миниатюры «Морозовского Евангелия». Вместе с тем сохраняется и прежняя, восходящая к И. Э. Грабарю, атрибуция икон левой половины праздничного ряда как бесспорных произведений Андрея Рублева, появившихся если не в 1405 г., то в годы, близкие к этой дате.

О происхождении древних рядов иконостаса Благовещенского собора высказываются самые разнообразные гипотезы. Так В. А. Плугин полагает, что сохранившиеся в Благовещенском соборе Московского Кремля «Деисус» и «Праздники» могли быть созданы для собора Архангела Михаила в городе Старице (Тверское княжество), расписанного в 1406–1407 гг., а в Московский Кремль привезены Иваном Грозным. По его мнению, мастер, написавший семь первых икон праздников (левую половину ряда), может быть отождествлен с Рублевым; относительно личности второго мастера, написавшего иконы правой половины ряда, он считает возможным вновь «вернуться к старой гипотезе о Прохоре с Городца».

Своеобразную позицию в атрибуции древних икон Благовещенского собора занимает В. Г. Брюсова. По ее убеждению «Деисус» и «Праздники» выполнены русскими мастерами-знаменщиками — Даниилом Черным и Андреем Рублевым — для собора Рождества Богородицы (построен около 1405–1406 гг.) в Саввино-Сторожевском монастыре близ Звенигорода; после пожара 1547 г. привезены в Москву, но в иконостас Благовещенского собора поставлены «лишь в 1567 году».

Совершенно особая точка зрения, высказанная априори, не основанная на исследованиях сохранившихся икон (а также исторических источников и работ предшественников), принадлежит Н. К. Голейзовскому, по мнению которого все иконы деисусного и праздничного рядов иконостаса Благовещенского собора являются «новоделами» середины XVI в., выполненными в спешке, не лучшими мастерами, причем в «Праздниках» сохраняются «следы классических признаков псковской иконописи».

Иконы праздничного ряда, оказавшиеся после пожара 1547 г. в Благовещенском соборе Московского Кремля, созданы в Москве в начале XV в. (возможно, в 1410-е гг.) двумя мастерами, один из которых (автор левой половины «Праздников») следовал «рублевской» художественной концепции, сохранив при этом свою манеру письма, а другой мастер, выполнивший правую половину ряда, ориентировался и на «архаические» стилистические образцы искусства второй половины XIV в.

Иконы «Уверение Фомы» и «Преполовение Пятидесятницы», появившиеся в составе праздничного ряда иконостаса Благовещенского собора в период размещения древних привозных икон праздников на алтарной преграде этого храма, были датированы серединой XVI в. впервые И. Э. Грабарем, отнесшим их к творчеству псковских мастеров. Датировка И. Э. Грабаря была принята Н. А. Маясовой. Сопоставление икон «Уверение Фомы» и «Преполовение» с характерными произведениями живописи середины XVI в. (в том числе и созданными псковскими мастерами) подтверждает эту датировку, однако принадлежность к творчеству псковских мастеров не имеет достаточных обоснований, поскольку в этих двух иконах больше сходства с произведениями XVI в. из Благовещенского собора.