![]() 1 |
![]() 2 |
![]() 3 |
![]() 4 |
![]() 5 |
|
См. комментарии к деисусному чину из этой церкви.
(стр. 138–140; илл. стр. 518–553)
54 × 43; 53 × 42; 54 × 43; 54 × 44; 54 × 43,5.
Происхождение. Из праздничного ряда иконостаса Никольской церкви с. Гостинополье на р. Волхов (о церкви см. кат. № 55). Праздничные иконы были обнаружены в Гостинополье в 1913–1914 гг. Н. И. Репниковым, причем они были разрознены и находились в разных церквах прихода. Помимо пяти издаваемых икон, Н. И. Репников называет еще две иконы праздничного ряда — «Сретение» и «Троицу» (Н. Репников [1921], с. 19). Их местонахождение установить не удается. Дальнейшая судьба праздников была различной. Основные перемещения и перепродажи относятся к концу 1910-х — 1920-м годам. «Рождество Христово» попало в собрание Ханна (в 1936 г. из Антиквариата; «Беседа Христа с книжниками» была в собрании Г. И. Чирикова, затем в коллекции французского собирателя В. А. Верлина, передавшего ее в Лувр в 1950-х годах; «Крещение» было в собрании А. И. Анисимова, а затем у В. В. Величко, у которого икону приобрел П. Д. Корин. «Воскрешение Лазаря» поступило в ГИМ в 1926 г. из Гос. музейного фонда. «Вход в Иерусалим» приобретен П. Д. Кориным у случайного владельца.
Раскрытие. Сведений не имеется. Очевидно, раскрыты в конце 1910-х — 1920-х годах.
Доски (осмотрены у трех икон советских собраний) липовые, грубо тесаные, цельные. Первоначально каждый праздник занимал нижнюю половину узкой длинной доски, а в верхней половине было изображение пророка (см. кат. № 78). Когда-то (Н. И. Репников [1921] предполагал, что в XIX в.) доски были распилены. В верхней части доски каждого праздника — следы отпила. Шпонки (в «Крещении» и «Входе в Иерусалим» — лишь пазы от них) — по одной, в нижней
Сохранность. Праздники в разной степени прописаны при реставрации: хуже всего сохранился «Вход в Иерусалим» (лики смыты, на них обнажен санкирь). В меньшей степени, судя по репродукциям, пострадали «Рождество Христово» и «Беседа Христа с книжниками». На остальных иконах — потертости (особенно на золоте), небольшие тонированные вставки. Нижние поля сильно оббиты и починены. Надписи на фонах почти всюду утрачены.
Описание.
«Рождество Христово». В средней зоне в центре — Богоматерь на ложе, обращенная влево. В пещере ясли с младенцем, вол и осел. Слева в рост три волхва с дарами, справа полулежит пастух с большой трубой, которую он подносит к губам. В нижней зоне слева сидит Иосиф, перед ним пастух в шкурах; справа — омовение младенца (с двумя женщинами). В верхней зоне сегмент «неба», откуда на ясли с младенцем нисходят три луча; слева стоят два ангела, справа — один, склонившийся. Одежды зеленые, красные, лиловые. Горки светло-желтые.
«Беседа Христа с книжниками». На первом плане, на полукруглой скамье-синтроне, в центре, — отрок Христос, со свитком, простирающий руку жестом беседы; облачен в охряные хитон и гиматий с ассистом. По сторонам — по три книжника, также с жестами беседы; их облачения красные, зеленые и лиловые. В глубине одноглавый храм, слева серая крепостная стена, справа портик.
«Крещение». В центре, на фоне голубых вод Иордана, — обнаженный Христос, без препоясания; он как бы делает шаг к Предтече, опущенная правая рука в благословляющем жесте. На левом берегу, у двух деревьев, — Иоанн Предтеча, в голубой милоти и желтом гиматии, наклонившись, осеняет рукой голову Христа. На правом берегу — три ангела, в лиловом (с зелеными пробелами), красном и зеленом гиматиях, с покровенными руками. Вверху в центре — сегмент «неба», откуда нисходит голубой луч, расходящийся на три золотых луча. В реке — рыбы и два божества, персонификации Иора и Дана: левая фигура льет воду из опрокинутого кувшина, правая плывет на чудовищном звере. Горки желтые и сиреневые.
Над Предтечей, на горке, — надпись киноварью:
«Воскрешение Лазаря». Слева группа иудеев, в их числе два старца с белыми повязками. Ближе к центру — благословляющий Христос в лилово-коричневом хитоне и зеленом гиматии, за ним в глубине — группа апостолов. К ногам Христа припадает Мария, чуть приподнимается Марфа. Справа в черной пещере — восставший Лазарь, его пелены разматывает юноша. Двое слуг уносят крышку саркофага. В глубине две горки (каждая состоит из желтой и розовой скал), между ними серая зубчатая стена с черным арочным проемом. У правого края — как бы продолжение этой же стены. Одежды красные, зеленые, оливково-зеленые, лиловые (с зелеными высветлениями).
«Вход в Иерусалим». Слева восседающий на осле Христос, в коричневом хитоне и сине-зеленом гиматии, за Христом группа апостолов. Под копытами осла — сиреневая и розовая одежда, ветки; здесь же ребенок, кладущий одежду. Справа — встречающие иудеи. В верхней зоне в центре — дерево, на ветвях которого дети; слева желтая горка и стена с постройками; справа серая крепостная стена Иерусалима, внутри стены храм и многочисленные постройки. Одежды красные, зеленые, сине-зеленые, вишневые, сиреневые разных оттенков, с энергичными пробелами. Лики сильно смыты.
Надпись у фигуры Христа красной краской: . Вверху на фоне — графья от надписи и следы красных букв.
Лики написаны по светло-коричневому санкирю, оставленному в тенях широкими участками, светлой охрой, с подрумянкой и короткими парными «движками». Зрачки обозначены черными точками.
Фон и поля золотые. Поля отделены графьей. Нимбы (были золотыми) обведены графьей. Нижнее поле шире боковых, верхнего поля нет. На нижнем поле следы киноварной опуши.
Иконография.
Изводы всех пяти праздников встречаются в новгородской иконописи предшествующих периодов. «Рождество Христово» почти точно соответствует иконе ГТГ из собрания И. С. Остроухова, середины — второй половины XV в. (кат. № 20). «Беседа Христа с книжниками» до мелких деталей сходна с Софийской таблеткой (кат. № 63–17б). «Крещение» по иконографии также похоже на Софийскую таблетку (кат. № 63–8а), однако расположение и позы фигур в последней более геометричны.
«Воскрешение Лазаря» принадлежит к редкому в русской живописи XV в. иконографическому типу, «рублевскому», впервые встречающемуся в иконе из Благовещенского собора Московского Кремля: апостолы изображены в центре композиции, а не идущими за Христом1. Этот московский извод был известен и новгородским мастерам: ср. икону ГРМ 1497 г. из Кирилло-Белозерского монастыря, исполненную одним из новгородцев, работавших в составе смешанной артели (кат. № 65). Возможно, через архиепископских мастеров, вернувшихся после работы в Кириллове, извод попал в гостинопольскую артель.
«Вход в Иерусалим» также воспроизводит редкую для XV в. схему: Христос сидит на осле так, что ноги его видны зрителю. Контурами его фигуры, рисунком горок создастся движение линий вправо, в сторону Иерусалима. В Софийской же таблетке (кат. № 63–13а) дается иная схема, более популярная в XV в.: Христос склоняется к апостолам, влево, горки также наклонены влево. Тип, использованный в гостипопольской иконе, встречается
2 «Искусство Византии в собраниях СССР». Каталог выставки, тт. 1–3. Авторы-составители А. В. Банк, М. А. Бессонова. Под ред. А. В. Банк, О. С. Поповой. М., 1977, 3, № 946.
3 В. Лазарев. Росписи Сковородского монастыря в Новгороде. — «Памятники искусства, разрушенные немецкими захватчиками в СССР». Сборник статей под ред. акад. И. Э. Грабаря. М.–Л., 1948, илл. с. 87. О датировке фресок см. стр. 19.
Таким образом, схемы двух икон — «Беседы Христа с книжниками» и «Крещения» — взяты гостинопольскими мастерами из официального подбора новгородских иконографических схем, зафиксированного Софийскими таблетками; извод «Воскрешения Лазаря» — из московской схемы, получившей известность у новгородских мастеров не позднее 1497 г. Между тем изводы «Рождества Христова» и «Входа в Иерусалим» опираются на более глубинные новгородские традиции.
Датировка и атрибуция.
О двух праздниках — «Крещение» и «Вход в Иерусалим» — имеются сведения об их происхождении из Гостинополья (см.: В. И. Антонова [1966–1]). Происхождение остальных устанавливается по материальным данным и стилю. Все иконы — одного размера, на одинаковых цельных досках, опиленных сверху. У всех осталось лишь по одной шпонке в нижней части доски, из чего следует, что была вторая — верхняя половина доски (с пророком), где и находилась вторая шпонка. Все доски без ковчега, их поля отделены от изображения графьей, причем нижнее поле шире боковых,
Примечательно, что одна из икон — «Беседа Христа с книжниками» — находилась одно время в собрании Г. И. Чирикова, того самого, кто работал с Н. И. Репниковым в Гостинополье в 1913–1914 гг. в качестве реставратора по расчистке фресок.
Праздники в собрании П. Д. Корина, о происхождении которых из Гостинополья известно, В. И. Антонова [1966–1] датирует временем около 1475 г., вслед за В. Н. Лазаревым [1947], по дате на колоколе, как это принято по отношению к другим иконам комплекса (см. кат. №№ 55, 74). Остальные праздничные иконы определяются в литературе как новгородские произведения XV в. В. Н. Лазарев ([1975], [1977]) икону «Беседа Христа с книжниками» относит ко времени создания Софийских таблеток, к концу XV — началу XVI в., и считает работой той же мастерской.
В отличие от гостинопольского деисусного чина, исполненного в традициях новгородской живописи второй половины — конца XV в. (см. кат. № 55), другие иконы комплекса обнаруживают несколько более поздний стиль. В праздниках это проявляется в разреженности композиционного строя, усложнении архитектурных фонов (ср. палаты во «Входе в Иерусалим», слева), поисках пространственной трактовки (ср. нижнюю зону «Беседы Христа с книжниками» в гостинопольской иконе и в таблетке).
Праздники из Гостинополья в стилистическом развитии новгородской иконописи, можно думать, стоят после Софийских таблеток и икон 1497 г. из Кирилло- Белозерского монастыря (кат. №№ 63, 64–66), но до праздников Софийского иконостаса 1508–1509 гг.
О датировке позднего гостинопольского комплекса см. также кат. № 74.
Выставки.
Литература.
![]() | ![]() |