| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
Псковичи упорно гнули свою линию и к концу XV столетия. И если в их искусство просачиваются отдельные отголоски дионисиевской эстетики, что сказывается в изяществе вытянутых пропорций ангелов на иконе «Рождество Христово» (Русский музей) (илл. 81) и на иконе «Богоматерь Великая Панагия, Никола и Георгий» (Третьяковская галерея) (илл. 80), то, по существу, это мало что меняет. Сохраняются все старые приемы письма, темная карнация, совсем особый, чисто псковский колористический строй. В этом отношении особенно показательна икона Рождества Христова, где с чисто псковской непосредственностью дважды изображено поклонение волхвов, Иосиф в пустыне, сон Иосифа, дивящиеся на Вифлеемскую звезду пастухи и избранные святые. Лещадки гор подвергнуты самой невероятной стилизации, образуя ковровый узор, на фоне которого разбросаны отдельные эпизоды и фигуры. Так к началу XVI века не строили композицию ни новгородцы, ни москвичи, для которых это полное своеобразного очарования искусство должно было казаться провинциальным и отсталым.
Насколько крепко держались псковичи за дедовское наследие и в начале XVI века, свидетельствуют две иконы — из Русского музея и Третьяковской галереи. Первая из них — «Сошествие во ад с избранными святыми» (илл. 82). Непомерно вытянутые пропорции фигур явно навеяны московскими образцами. Но у всех святых чисто псковские лица с темной карнацией. «Сошествие во ад», как и недавно расчищенная икона на ту же тему в Псковском историко-архитектурном музее
Не менее показательна для псковской живописи рубежа XV–XVI веков вторая икона — «Троица» (илл. 83). Хотя она была написана почти сто лет спустя после рублевской «Троицы», в ней нет ничего, что хотя бы отдаленно ее напоминало. Вся композиция, застылая и иератичная, подобна гербу, столько в ней устойчивости. Три совершенно одинаковых ангела сидят в строгих фронтальных позах, трапеза перед ними образует строгую горизонталь, Авраам и Сарра противостоят друг другу, воспроизводя один и тот же мотив движения (они подносят к столу кунганы). В центре, на фоне светлой арки, представлен закалывающий тельца слуга. Его изогнутая фигура похожа на геральдический знак. Это геральдическое начало вообще очень сильно выражено во всем композиционном строе иконы. Обилие украшений и золотых ассистов да более гладкая фактура ликов указывают на самый конец XV — начало XVI века как время исполнения иконы. Без этого мы могли бы ее легко принять за произведение XIV столетия. Такова была иррациональная логика развития псковского искусства.
Псков позже Новгорода лишился самостоятельности. Он был присоединен к Москве только в 1510 году. И, вероятно, именно этим объясняется устойчивость в нем традиций, к которым псковичи всегда относились с особой бережностью. С утратой независимости Псков, как и Новгород, стал быстро утрачивать и свое художественное значение. И хотя псковских мастеров приглашали в Москву в XVI веке, они уже не смогли дать ничего равного тому, что было создано их далекими предками; являвшимися гражданами свободного города.
| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
